Игра Арифурэта

Я и мой отряд спокойно вышагивали по улицам, тогда когда Айко и остальные припустили к главному штабу города. Я подумал расстаться с Айко и учениками на этом самом месте, по-тихому дотаскивая Вилла до Фьюрена. Но я все же неохотно поплелся за ними, ведь Вилл помчался впереди Айко и прочих.

Жизнь в городе била ключом. Блюда подавались в большом разнообразии и таком же количестве, а сам город был расположен возле озера. Место, где сталкивалась природа и человек. Никто даже в кошмарах помыслить не мог, что этот город будет растоптан полчищем демонов всего за день. Я и моя группа смотрели на город и вспоминали, что пищу мы не принимали со вчерашнего дня, так что мы прибавили ходу, двигаясь в сторону ратуши, и наслаждаясь видом вертела из прилавка.

Придя наконец в ратушу, нашему отряду сразу бросилось в глаза, насколько оживленно было это место. Глава ветви города Ула, городские исполнители, священники, выходящие из церкви, все они собирались, вызывая немалую шумиху. Выражение их лиц прямо говорило, что они не могли и не хотели верить донесенным до их ушей сведениям Айко, Вилла и учеников, расспрашивая их вблизи.

Вообще-то, они бы приняли за полнейшую чушь то, что город будет сравнен с землей, услышь они такое завтра от какого-нибудь безумца, но слова шли от «Посланницы Богов Айко», также известной как «Богиней Плодородного Урожая». Это все было сопровождено недавним фактом того, что демоническая раса была способна управлять демоническими чудовищами, так что просто проигнорировать такое они не могли.

К тому же, судя по беседе в повозке, Айко и ученики согласились скрыть истинную форму Тио в тайне, здесь имелась возможность того, что за обработкой разума стоял Шимидзу Якитоши. Нежелательно, если раса Рюджинов покажется на свет, поэтому Тио попросила их держать рот на замке, и хоть личность чтеца разумов была одной из возможностей, Айко не хотела столь легкомысленно раскрывать карты.

Айко каким-то образом удалось скрыть информацию о существовании расы Рюджинов, ведь сама это раса — наполовину табу для Церкви Святых, и вызовет лишь хаос в рядах подчиняющихся ей служащих.

Все еще посреди всего этого шума-гама, Я подошел к Виллу. На окружающий кавардак я внимания обращал не больше, чем на задувающий ветер снаружи.

- Эй, Вилл, не убегай так внезапно. Не забывай, что ты все еще под моей защитой. Как закончишь доклад, сразу отправимся в Фьюрен.

Мои слова вызвали удивление Вилла, Айко и учеников, они неверующе на меня вытаращились. У остальных же, правителей городов это повлекло за собой лишь чувство неудовлетворения, смотря в мою сторону и прерывая момент чрезвычайной ситуации, они всем видом показывали немой вопрос «А это еще кто такой?».

- Ч-что ты такое говоришь, господин Хадзиме? Это же экстренный момент. Только не говори, что ты в самом деле решишь оставить город…

Вилл стал спорить со мной с таким лицом, будто он не мог поверить моему отказу, Я же ответил так, словно ожидал этой перебранки.

- Покидать или нет, а вы сами разве не собираетесь бросить этот город, найти укрытие, залечь на дно, в надежде ожидая спасения, в конце концов? Я уже осмотрел оборонную мощь этого города и… хотите укрытия — Фьюрен самое подходящее для этого место. Уже какое-то время вы треплетесь о том, как пошустрее эвакуировать людей.

- Э-это… так… Но не могу же я просто взять и спасти свою шкурку в такой момент! Даже у меня должно найтись что-то, чем я смогу всем помочь. Даже господин Хадзиме…

«Господин Хадзиме, окажите нам посильную помощь» — было продолжением его слов, но он осекся, заледенев от моего холодного взгляда.

- Насколько прозрачнее мне надо изъясняться, чтобы до тебя дошло. Моя задача довести тебя до Фьюрена. А с этим городом у меня ничего общего нет. Послушай, я не собираюсь слушать твое мнение. Если ты все еще противишься идти… Я просто раздавлю твои конечности и приволоку тебя назад.

- Ч-что э-э-это…

Судя по атмосфере вокруг меня, говорил я на полном серьезе, отчего Вилл все больше бледнел. Его лицо, однако, говорило что он все еще не до конца в это верил. Я, способный перебороть дракона, что с легкостью истребил приключенцев-ветеранов вроде группы Гейла, казался чуточку героем Виллу. Поэтому хоть я и был беспощаден, Вилл беспрекословно верил в то, что я протяну руку помощи жителям города в такой опасной ситуации. От того мои слова задели Вилла так, что он почувствовал себя обманутым холодным моим отношением.

Не находя нужных слов, Вилл неосознанно отдалился от меня, но я решил к нему приблизиться. Из-за столь необычной обстановки, окружающие могли лишь перебрасываться взглядами между мной и Вилла, вообще не двигаясь. Затем кто-то вдруг сдвинулся, загородив мне дорогу.

Это была Айко. Она твердо смотрела прямо на меня.

- Нагумо-кун. Если это ты… Не мог бы ли ты что-либо сделать с армией демонической существ? Нет… Ты точно бы мог, не правда ли?

В голосе Айко звучало убеждение, пока это Я, я смогу сделать что-нибудь с этим. Иными словами, она заявляла, что я был в состоянии спасти город. После произнесенного главы города всячески зашумели и загомонили.

Согласно отчету Айко и остальным, их противниками являлись десятки тысяч демонов. К тому же, скапливались они с нескольких горных гряд. Это значило, что все это принимало масштаб целой войны. Единственный человек никак не мог повлиять на всю войну. Это звучало довольно разумно. Дабы пойти против этих разумных доводов, даже среди призванных из иного мира существовали особые личности, так называемые Герои. Но это еще не значило, что он мог справиться с целой армией. То что он мог, это вести человеческую расу, вместе со своими спутниками, давя врагов числом. Поэтому они никак не могли поверить, что мальчик перед их глазами, который даже и Героем не был, мог сделать что-либо, пусть даже так заверяла Айко. Пусть даже так заверяла «Богиня Плодородного Урожая».

Отвечая на продолжительный взгляд Айко, я угрюмо помахал руками, пытаясь обернуть ее слова как ложь, отрицая их.

- Не, не, учитель. Разве это невозможно? Там же их более 40.000. Это будет крайне, крайне…

- Но в тот раз, в горах, ты не говорил «невозможно», когда Вилл спросил может ли Хадзиме сделать что-нибудь подобное. А еще, ты разве не говорил, что препятствие будет слишком великим, что битва станет боем до последней капли крови для него одного. Или мне послышалось?

- …Какая память хорошая.

Из-за ее отличной памяти, мое лицо исказилось, когда я неуклюже это произнес. Я не сожалел о сказанном. Айко попросила с более серьезным лицом у меня, сейчас отворачивающего взгляд.

- Нагумо-кун, не мог бы ты как-нибудь одолжить нам свою силу? Если так пойдет и дальше, этот прекрасный город превратится в руины, многие жизни будут утеряны.

- …Как неожиданно. Думал, вы держите своих учеников на первом месте. Даже все те вещи, что вы совершали до этого, служили тому, чтобы прибыть сюда хоть чуточку раньше, да? И все же, во благо совершенно незнакомых людей, вы собираетесь послать ученика найти свою кончину на этом побоище? Намерений к такому у вас нет, но видимо, вам так нравятся эти парни с церкви, которые и развязали всю войну, м?

Мои слова были наполнены жестокостью, но Айко осталась прежней. Ее лицо не было обеспокоенным, как минутой раньше, это было решительное лицо учителя Айко. Поблизости имелись пару священников, внимательно слушавших разговор между ней и мной. Они хмурились и сужали глаза, ведь мои слова были пропитаны скверной аурой и взгляд мой, в корне отличался от видений церкви. Поэтому Айко так и не сдвинулась со своего места, выпрямив позу и укрепив свой взор.

- Существуй способ возвращения в наш мир, я бы поспешно вернула учеников, чувства мои и сейчас нисколько не изменились. Но, это невозможно… Тогда мы будем жить в этом мире, обмен фраз, улыбок встреченных нами людей, по крайней мере, я не желаю оставлять людей, до которых могу дотянуться. Это естественный ход мыслей для человека. Конечно, потому что сенсей — учитель, то даже под такими чрезвычайными обстоятельствами мои приоритеты никак не изменятся.

Проговорила убежденно, слово за словом, Айко.

- Нагумо-кун, ты даже сейчас столь спокоен, так что я могу принять во внимание, что ты встретил что-то за понятиями нашего воображения, чтобы стать таким. И я верю, что у тебя достаточно самообладания, чтобы подумать и о других. Слова учителя, что не был с тобой, когда тебя так ранили… могут звучать слишком мягкими и малозначенными для тебя. Но пожалуйста, выслушай меня, как-нибудь.

Я все так же молчал, вернув ей взгляд, поторапливая с разговором.

- Нагумо-кун, прошлой ночью ты разве не говорил, что ты точно вернешься в Японию? Тогда, Нагумо-кун, ты планируешь вернуться со всеми, кто для тебя много значит, кроме тех, кто стоит у тебя на пути? Сможешь ли ты жить после этого дальше в Японии? А вернувшись, изменишь ли ты свой образ жизни? Причина, по которой сенсей не хочет чтобы ученики активно принимали участие в битве, это потому, что она не уверена, что они смогут вернуться к своим обычным жизням, когда прибудут домой, в Японию. Убийства, это… Я не хочу, чтобы вы были замешаны в такое.

- …

- Нагумо-кун, у тебя свои моральные критерии, выбор будущего тоже за тобой. Ко всему прочему, ты не обязан выслушивать слова из уст сенсея. Но сенсей думает, что какое бы будущее ты не выбрал, образ жизни тех, что отгараживается от остальных, отличный от того образа тех кто тебе дорог… По-настоящему полон «одиночества». Вряд ли этот путь сделает счастливым тебя и тех, кто тебя окружает, кто для тебя важен и значим. Если ты желаешь счастья, хотя бы для тех, к кому можешь дотянуться… Пожалуйста, не забывай, как испытывать к ним симпатию. Изначально, эта была та вещь, которая была так важна и бесценна тебе… так что не отбрасывай ее.

Один за другим изрекала Айко слова, наполненные ее эмоциями, стараясь передать их как можно лучше Мне стоящего перед ней. Главы городов, даже ученики, слушали ее в полной тишине. Особенно ученики. Они смотрели вниз, пока их отчитывали, ощущая себя скверно, и понимая, что зазнались по части своей силы. В это же время, Айко со всей серьезностью собиралась вернуть их обратно, даже обдумав то, как они будут жить после. С новообретёнными чувствами, можно было заметить их счастливые улыбки, будто их расщекотали.

Для меня самого, пусть и перешедшего из мира в мир, не имело значения как сложилась бы ситуация, даже подвергнись ученики радикальным изменениям. Айко, до сих пор не сошедшая с позиции «учителя», внутренне меня приятно улыбала. Да не из чувства презрения, а из чистого восторга. К ней относились по-особенному в связи с ее редким качеством. Она не переживала со мной мои трудности, так что я мог легко возразить ее словам «Да ты же ничего не знаешь!» или «Не упоминай о том, о чем не имеешь не малейшего понятия!». Определенным образом, то, как говорила Айко, слова ее можно было назвать «чуткими».

Но я не мог так поступить. Даже смотри учитель прямо на меня, возразить ее «чутким» словам будет верхом недальновидности. К тому же, Айко ни разу не давила на него на тему «то правильное, что нужно сделать». Все ее слова были нацелены на будущее и счастье самого Меня.

Я мгновенно обратил взгляд на Юи со стороны Айко. Она смотрела на Айко так, будто предавалась ностальгии. Но ощутив мой взгляд, она сразу поравнялась со мной глазами, ясно глядя на меня. Ее глаза говорили, что она последует за тем решением, которое я приму.

В глубине бездны, она была моей ценной опорой, державшей всю мою человечность до того, как я «пал», вот почему я так желал ей добра и счастья. Мне подумалось, что ладно, если я буду жить так сам по себе, но по словам Айко, мой образ жизни не сможет сделать Юи счастливой.

Сместив взгляд дальше, я обнаружил зайцеухую девушку, озабоченно поглядывавшую на меня. В стороне от мира, ограничивающегося меня и Юи, эта девушка вносила оживление вокруг. Сколько бы раз я не пинал ее и по-недоброму обращался с ней, она отчаянно цеплялась за меня, в любопытстве, а теперь, она была кем-то сродни Юи, кем-то кого я любил как друга и спутника. Разве принятие Шии мной не приносит счастье Юи?

Мир для меня был словно тюрьма. Клетка, что препятствовала моему возвращению в мой родной город. Поэтому, мне было чрезвычайно тяжело принять людей и материи этого мира. В бездне, я отринул все ради возвращения, и нелегко будет изменить эти взгляды, заложенные в мой разум, что кричала не прощать никого, кто встанет у меня на пути. Но даже пусть и «испытывать эмпатию к другим» было сложно, я это все еще умел. Впоследствии, дорогие мне люди… Если это принесет счастье Юи и Шии, я не буду язвить и окажу помощь.

Я не был согласен со всеми словами Айко. Но даже так, мой «учитель» читал мне «мораль», отчитывая. Мелочно воспринимать ее будет слишком по-детски. Ведь вместе с моим буйством шанс раскрытия меня заметно повысится, разрастаясь в проблему, а вот стараться изо всех сил как ученик Айко сенсея будет в самый раз. Что бы я ни выбрал, я с самого начала понимал, что меня когда-нибудь да приметят. Я был готов схлестнуться со всеми будущими неприятностями, я уже решил относиться к этому миру без всяческого уважения. Потому я не собирался особо светить своей силой.

После всего этого, я немного подумал над извинением, затем я вновь взглянул на Айко.

- …Сенсей, что бы после этого не случилось, вы все еще останетесь моим учителем?

Что я подразумевал, была ли она мне союзником или нет.

- Само собой.

Не мешкая ответила Айко на мои слова.

- …Какое бы решение не взбрело в мою голову? Даже если результат не оправдает ожидания сенсея?

- Можно обойтись и без этого. Роль сенсея заключается не в выборе будущего для своих учеников. Я лишь помогу тебе с лучшим выбором. Нагумо-кун слышал разговор сенсея, так что я не буду отвергать твоего решения.

Я какое-то время посматривал на Айко, следя за тем, есть ли в ее словах ложь. Я намеренно придерживался таких взглядов, чтобы не проявлять враждебность по отношению к Айко. Убедившись, что ни лжи, не обмана в ее глазах нет, я повернулся навстречу выходу. Юи с Шией сразу последовали за мной.

- На-Нагумо-кун?

Заметив меня такого, в панике воззвала Айко ко мне. Я оглянулся, пожав плечами, отвечая, уже сраженный стилем «учителя» Айко.

- Брать на себя такую ораву из десятков тысяч противников.. Для этого мне понадобится время. Продолжайте разговор уже без меня.

- Нагумо-кун!

Лицо Айко засветилось на мой ответ. Я мог лишь усмехнуться на ее поведение.

- Совет лучшего «учителя», которого я когда-либо знал. Да, сюда вовлечены счастье девушек… Я вижу в этом лишь частичку поддержки. А пока что я просто вынесу тех парней снаружи.

Сказав это, я хлопнул Юи и Шию по плечу, еще раз развернув ступни и выходя из помещения. Юи с Шией оживились и маленькими шажками поскакали за мной.

Птах, дверь закрылась, захлопнувшие рот и поглощенные беседой Айко и Хадзиме, главы города, сразу же стали расспрашивать об общем положении Айко.

Айко, чьи плечи тряслись, все еще смотрела на дверь, откуда вышел Хадзиме. Ее лицо никакой радости за Хадзиме не выказывало. То, чем она с ним поделилась, были истинные ее чувства, то, что его дорога будет полна невзгод и печали.

Но, в конце концов, не оставалось сомнений, что она призвала важного ей ученика пойти против армии демонов. Хоть она и повторяла, что не хочет, чтоб они развили привычку использовать свою силу, она осознавала то противоречие, послав его в битву. Она думала, что хотела, чтоб Хадзиме переосмыслил свой образ жизни, но также она желала, чтобы он помог горожанам Ула. Впоследствии, обе просьбы были выполнены… Но ей хотелось найти путь получше. Айко скрыто опустила плечи в связи со своей никчемностью как учителя.

Она молилась, чтобы никто из ее учеников не потерял души, вернувшись домой… Но желание Айко не суждено было сбыться. После того, как она услышала историю Хадзиме прошлой ночью, до Айко дошло, что ее желание не более чем иллюзия происходящего. Но она все равно не могла прекратить желать об этом.

Окруженная лидерами города, уже поднимавших гвалт и учениками, кто с симпатией и уважением смотрел на нее, Айко неосознанно вздохнула.

Кстати, Тио, придя в ратушу с Хадзиме и остальными, пробормотала: «Хоть она и важный свидетель… Какое пренебрежение… Как и ожидалось от этих масс» — встрепенулась она, но ее просто-напросто проигнорировали.

• Битва у Ула(в доработке)